О селекции сортов и их недостатках

Итак, метод простого индивидуального отбора с оценкой потомств и последующим направленным переопылением, т.е. собственно селекция сортов-популяций по В.С.Пустовойту,  представляет собой по сути дела некое продолжение народной селекции, существовавшей ранее. То есть в качестве исходного материала берется какая-то Икс-популяция или смесь популяций, представляющая собой чрезвычайно полиморфный, гетерозиготный или, образно говоря, генетически «разношерстный» материал, из которого чисто визуально, по каким-то субъективным признакам,  импонирующим тому или иному селекционеру,  отбираются якобы лучшие растения или их корзинки и, резервируя часть семян, высеваются на отдельном участке для дальнейшего их сравнения. После такой оценки, из резервов лучших - отбираются еще более лучшие и т.д., вплоть до объединения лучших семей, т.е. потомств с корзинок лучших растений.

Казалось бы все хорошо. Но, учитывая огромный полиморфизм или гетерозиготность как исходного ,  так и конечного результата, т.е.  выведенного сорта, изначально существует  непреодолимая и неконтролируемая предрасположенность сортов к  процессу расщепления, распада, вырождения и неминуемой деградации накопленных положительных признаков и свойств. То есть отбирая, предположим , корзинку одного из лучших растений, в которой может находиться, не говоря  о количестве пыльцы,  от1,5 до 3-х и более тысяч семянок, каждая из которых даст в потомстве диплоидное 34-хромосомное растение, абсолютно гетерозиготное практически по всем локусам или генам, плюс перекрестное опыление - и все труды такого отбора неминуемо рассыпаются вплоть до изначальной Икс-популяции.

Здесь  при переопылении в некотором роде присутствует и незначительный, из-за близкородственности, эффект гетерозиса, т.е. повышение всех жизненных функций, в том числе и урожая, однако преобладающим является процесс постоянного расщепления и возврат к исходному состоянию. И если по признаку высокой масличности и крупности семян есть относительная возможность сконцентрировать лучшие биотипы, то по признакам высокой продуктивности или урожайности, состоящей из множества различных факторов, а также по устойчивости к болезням и т.д. собрать, как говорится, воедино все гены и остановить процесс расщепления и высокой изменчивости практически невозможно. По этой причине фактически невозможно и отличить друг от друга большинство сортов не только фенотипически,  т.е. по внешним признакам, но и тем более генотипически. Поэтому-то сегодня ни один селекционер-популяционник не сможет отличить свое «чадо», т.е. сорт, от любого другого сорта.

И если ранее существовала система улучшающего семеноводства (хотя весьма сомнительно улучшающего) и сортообновления, а ныне и вовсе давно отсутствует, сейчас мы и пожинаем плоды десяти-тринадцатицентнерной урожайности,  а в будущем и большей деградации популяций. А если наложить сюда и условия эпифитотийного года, то вообще получим ноль,  как это было в 1997 году. Кроме всего этого, общеизвестна и масса других отрицательных свойств сортов из-за своего полиморфизма. Это огромная дисперсия или разброс по высоте растений, диаметру и наклону корзинки,  вегетационному периоду,  когда сорт цветет, и также созревает до двух месяцев, когда одни растения уже сухие, другие - цветут, а третьи - еще зеленые. В результате только на уборке урожая производственники теряют до 30% урожая за счет падающих, зацепившись друг за друга с большим наклоном корзинки растений,  за счет недомолота корзинок из-за огромной биомассы, проходящей через рабочие органы комбайна и большого схода обмолоченных семян по этой же причине.

Отсюда кроме огромных потерь урожая, необходимо учитывать и соответствующий износ комбайнов, работающих в режиме постоянной перегрузки,  и невозможность уборки без десикации, а это большие дополнительные затраты. В противном случае, не имея средств на десикацию, агрономы вынуждены начинать уборку находя как бы «золотую середину», дабы не дать осыпаться уже полностью сухим растениям, в то время как основная часть растений будет убираться с повышенной влажностью семян,  а часть еще не налившихся семян так и не внесёт свою лепту в урожай. Убранный таким образом ворох необходимо еще и срочно сушить, а это опять же лишние затраты. То же самое происходит и при десикации, обрезая части растений возможность полностью налиться. Кроме того, большинство сортов из-за всех этих недостатков и растянутости сроков созревания зачастую «уходят в осень»,  не давая возможности качественно и своевременно посеять озимые,  из-за чего потери урожая последних необходимо тоже учитывать.

Суммируя все эти недостатки, не говоря уже о низком потенциале продуктивности сортов, можно легко подсчитать все убытки от недобора урожая при уборке,  износа техники, дополнительных затрат на десикацию или сушку, потери при пересчете на стандартную влажность семян, недобора урожая озимых,  многократную обработку пожнивных остатков, поражае-мость болезнями и т.д.и т.п.

Таким образом, указанные отрицательные свойства и особенности, как уже говорилось, изначально заложены  в самой генетической природе свободноопыляющихся сортов-популяций. Но, используя метод многократного и постоянного индивидуального отбора, В.С.Пустовойт как бы поддерживал в популяциях относительно высокую концентрацию положительных наследственных факторов, что и давало возможность получать относительно высокие, но уже предельно допустимые результаты. Учитывая же,  что уже многие годы эта система не работает, а все сорта давным-давно переопылены,  в производстве говорить о какой-то элите или суперэлите весьма сомнительно. Поэтому результаты покатились резко вниз, а при пересевах,  из-за экономического хаоса и бесконтрольности,  семенами с товарных посевов, получаются практически такие же результаты урожая, как и семенами якобы элиты или первой репродукции.

Ярчайшим подтверждением этого является неизвестно кем придуманная, но существующая сегодня во ВНИИМК порочная система семеноводства 50х50, совершенно извращенная относительно системы В.С.Пустовойта. То есть на участках  в 10-20 га. с сомнительной пространственной изоляцией, выращивается так называемая элита сортов, 50% семян которой забирает институт, а 50% бросает  в хозяйстве на произвол судьбы, так как ни о каких кондициях при подработке в неспециализированных предприятиях говорить не приходится. Более того, таких хозяйств на Кубани насчитывается около сотни, потому что на большие площади таких семеноводческих посевов они не идут из-за невозможности реализовать, после обеспечения собственных потребностей, излишки выращенных семян. В результате  и сам институт «режет себе сук, на котором сидит», что не дает финансовой возможности активно развивать новые направления селекции. Да и хозяйства, как бы обеспечив себя семенами сомнительного качества и по «дешевке»,      мнимо     экономят на закупку семян гибридов, не учитывая убытков от описанных выше недостатков присущих сортам и отсутствующих у гибридов,  тем самым обрекая себя на невозможность экономического прорыва из ежегодно накапливаемых  финансовых проблем.

При всей этой вакханалии непонятно действует ли Федеральный закон о семеноводстве и куда смотрят государственные службы карантина и ГСИ? А ведь, глядя на головное учереждение по масличным культурам, под «шумок» расплодилось множество некомпетентных фирмочек, слегка соображающих в семеноводстве при полной необеспеченности техникой доведения семян до кондиций, штампующих бог знает  какие и какого качества иностранные гибриды.

Говоря о недостатках селекции  и производства сортов-популяций, будет уместно сказать не только  о производственных преимуществах возделывания, но и принципиально существенных различиях научно-обоснованного селекционно-семеноводческого процесса гибридов подсолнечника.